Свиноводство 2020. Рынок насыщен. Что дальше? / Pig production 2020. The market is saturated. What's next?

Свиноводство 2020. Рынок насыщен. Что дальше? / Pig production 2020. The market is saturated. What's next?

— Уважаемый Юрий Иванович, в декабре Союз свиноводов традиционно подводит первые итоги уходящего года. Каких успехов добились профессионалы свиноводы в 2019 году?

— Три сектора нашего производства — промышленное СХП (рост на 6,4%, или на 205 тыс. тонн), крестьянско-фермерские хозяйства (КФХ) и личные подсобные хозяйства (ЛПХ) все вместе произвели в этом году 3,9 млн тонн в убойном весе. Темп прироста производства в СХП в конце года еще более усилился, создавая предпосылки для дальнейшего роста выпуска продукции в 2020 году. Этот показатель говорит о том, что мы вышли на пятое место по производству свинины в мире, после, естественно, Китая, который номер один, США, Европейского союза и после Бразилии. Но с Бразилией мы уже в принципе находимся на одной строчке: по четыре миллиона тонн примерно (там разные методики подсчёта). Если сравнить показатели производства различных видов животноводческой продукции (табл.1 и 2 ), станет очевидно, что прирост свинины составил 4,5%, в то время как показатели остальных видов мяса колеблются около значения 0%. Фактически свинина на сегодня — это единственный драйвер роста мясного животноводства.

Прирост в СХП составил: сентябрь +13,3%, октябрь +9,3%.

Прирост производства в СХП остается на высоком уровне (+6,4%). В конце года темпы роста резко ускорились (>10%), создавая предпосылки для значительного прироста в 2020 г.

Тревожным сигналом для отрасли стало снижение цен на свиноводческую продукцию примерно на 8% по сравнению с ценой 2018 года. Наш Союз прогнозирует, что по итогам 2019 года средняя сложившаяся цена будет ниже 100 руб. (98–99 руб. с НДС).

Один из главных факторов повышения себестоимости продукции свиноводства в 2019 году — рост цен на зерно на 50–80% по сравнению с 2018 годом. Особенно болезненно восприняли эту ситуацию предприятия, работающие по старинке, производства, не выплатившие кредиты, а таких у нас на сегодняшний день более 40%. Поэтому ситуация очень и очень неоднозначная. Успех хозяйства будет во многом зависеть от искусства управления предприятием, генетикой и прочее.

В этом есть и положительная сторона. Так, в этом году у нас цены снизились на 8–10% и мы тут же получили рост потребления свинины примерно на 165 тыс. тонн, или 4,4%. Эта цифра фактически равна нашему приросту производства.

— Как выглядит в этом году баланс между экспортом и импортом?

— Уже в 2018 году мы произвели 3,7 млн тонн свинины. При этом ввезли 85 тыс. тонн и экспортировали 85 тыс. тонн свинины, достигнув внешнеторгового объемного нулевого баланса. В 2019 году наблюдается та же 100%-ная самообеспеченность. Будет произведено около 4 млн тонн продукции свиноводства. Импорт составит примерно 100 тыс. тонн, и столько же — экспорт. Думаю, мы на этом рубеже закрепились и, видимо, будем его держаться.

Несмотря на то что основные рынки для экспорта свинины на сегодня закрыты из-за африканской чумы свиней, тем не менее экспорт у нас продолжается увеличиваться (рис. 1). В этом году он вырос на 13% и достиг также 95 тыс. тонн. Значительно выросла доля мясной составляющей вывоза — до 46 тыс. тонн, или на 38%.

Ещё в прошлом году субпродукты у нас занимали две трети, а мясо занимало одну треть объема.

— Как видит Союз свиноводов отрасль в 2020 году?

— Для отрасли свиноводства 2020 год, предполагаю, будет достаточно трудным, так как прирост производства продолжится и составит минимум 260–270 тыс. тонн, или 7–8% в убойном весе. Хорошей новостью станет то, что у нас, в соответствии с условиями ВТО, с 1 января 2020 года отменят беспошлинный ввоз свинины, а РФ вводит единую таможенную пошлину в 25% на весь импорт. Поэтому мы можем рассчитывать на снижение импорта. Что касается экспорта, тут ситуация интересная. В конце ноября для нас открылся Вьетнам, возможно, будет открыт и Китай. Мы концентрируемся на рынках Юго-Восточной Азии. Однако практика показала, что необходимо минимум полгода на то, чтобы утрясти формальности, логистику. Над этой задачей мы, я имею в виду бизнес, и правительство, и дипломатические службы, работаем в синергии.

— Юрий Иванович, но ведь у нас тоже АЧС уже много лет, однако отечественный рынок страдает от «перепроизводства». Что же за потери в странах Юго-Восточной Азии?

— Приведу небольшую статистику того, как вирус шагает по Юго-Восточной Азии. Для сравнения, Россия за 10 лет АЧС сожгла 2 млн свиней. Во Вьетнаме меньше чем за год потери от заболевания составили 7 млн свиней, или третью часть поголовья. В Китае, где на свинину приходится 60% общего потребления мяса за год, уничтожено свыше 2 млн голов, а убыток понесли на 140 млрд USD. Цены на свинину в Поднебесной выросли на 69,3%, поголовье свиней сократилось на 41% в годовом исчислении. Из-за резкого скачка цен впервые за последние 10 лет инфляция выросла на 3%, грозя серьезными социальными последствиями. Аналитики считают, что Китай будет бороться с АЧС еще как минимум 5 лет, что снижает шансы на быстрое восстановление отрасли. По прогнозам Rabobank, КНР вынужден будет увеличивать объемы закупок на 39–48%. В 2018 году Китай ввозил около 2 млн тонн. По прогнозам экспертов, в 2019 году импорт вырастет до 3 млн тонн, в 2020 году он составит уже 5 млн тонн и затем еще пять лет более 3 млн тонн ежегодно.

Разница в тяжести потерь от вируса в России и Китае во многом объясняется тем, что у нас основное поголовье сконцентрировано в крупных холдингах, а в Поднебесной — в личных хозяйствах, к тому же расстояния между производствами у нас значительные, а в КНР населенные пункты расположены очень плотно. Вот и получается, что сложившаяся ситуация дает нам исторический шанс.

— Вот вы говорите, рынок насыщен и развитие нашей отрасли без экспорта затруднительно. Что Союз свиноводов делает для реализации зарубежной экспансии?

— Подтверждаю, экспорт нам необходим. В марте 2019 года был создан оперативный штаб в Минсельхозе по экспорту мясной продукции в КНР, Японию, Вьетнам и Республику Корею. Его возглавляет заместитель министра. НСС туда входит, и мы ежемесячно вместе подводим итоги. Первые результаты уже есть: в мае 2019 года — первая победа: для нас открыл свой рынок Гонконг. Затем китайские высшие должностные лица впервые согласились предметно обсуждать импорт свинины из России, из зон, свободных от АЧС. Они приезжали, оценивали нашу государственную ветеринарную службу, эффективность регионализации и электронной ветеринарной сертификации. С надеждами на будущее работаем сейчас над расширением списка стран-потребителей.

— В 2018 году была поставлена амбициозная задача войти в ТОП-5 мировых экспортёров свинины. Как вы сегодня оцените реалистичность этих планов?

— Один из известных мировых экспертов, OD Consulting, в июне 2018 года сделал прогноз экспортных поставок на ближайшее 10 лет. Тогда первая пятерка выглядела так: США, ЕС, Канада, Бразилия, Китай. Россия в 2018 году только замыкала ТОП-10 игроков внешних продаж. Реалии 2019 года убрали из списка ТОП-5 Китай, а из ТОП-10 — Вьетнам. По консолидированной оценке специалистов рынок Поднебесной будет восстанавливаться достаточно долго.

Министерство сельского хозяйства США в мае 2019 года оценило внешнеторговые потоки ведущих стран по рынку свинины (табл. 3). Если отечественное свиноводство в ближайшие десять лет выйдет на уровень 300–400 тыс. тонн экспорта, что вполне реалистично, мы вполне можем войти в ТОП-5 мировых поставщиков. В 2019 году мы планировали выйти на уровень 100 тыс. тонн, но, видимо, будет 95. Дальнейший рост поставок будет зависеть от открытия рынков. Пока прогноз свой не меняем. Добавлю, что восстановление свиноводства в Китае потребует огромного количества племенного поголовья, а РФ на сегодняшний день является одним из крупнейших мультипликаторов племенных животных. Нам есть что предложить КНР и Вьетнаму. Поэтому наряду с вопросами по открытию рынка мяса мы работаем по рынку для племенных животных. Мы концентрируемся в направлении Юго-Восточной Азии и рассчитываем войти в ТОП-5 мировых экспортёров свинины в ближайшие 7–8–10 лет.

— Что же ожидает свиноводство в ближайшие 3–4 года с учетом того, что, как вы говорите, нам гарантирован рост производства?

— Нас ждет усиление внутренней конкуренции и снижение цены на продукцию. Доля ТОП-20 компаний, которые сегодня обеспечивают около 70% производства, будет занимать до 80% рынка, прибавляя каждый год по 400 тыс. тонн продукции в живом весе. Таким образом добавится 1 млн 150 тыс. тонн в живом или 1 млн 50 тыс.тонн в убойном весе.

Дальше многое будет зависеть от инфляции, девальвации, от многих факторов, но высоких цен на продукцию не будет. Поэтому мы видим, что вот этот миллион распределится примерно следующим образом. Уменьшение цены даст рост потребления за четыре года на 300 тыс. тонн. Возможно, мы ещё отыграем тысяч 50 на импорте (табл.4). Снижение производства в ЛПХ даст люфт на 150 тыс. тонн, банкротство нерентабельных старых производств составит 200 тыс. тонн, а дальше нам нужно нарастить экспорт примерно на 350 тыс. тонн. Это и есть главный вызов. Единственное, на что мы уповаем, — как за последние 10 лет Россия восстановила отрасль свиноводства, что в мире называют беспрецедентным. На сегодняшний день наше свиноводство с точки зрения генетики является одной из самых современных в мире форм содержания, кормления и так далее. Нам нужен выход на мировые рынки. И тут в конкурентной борьбе мы сталкиваемся с мировыми гигантами.

Беседу вела В. Дубинская

Резюме: По итогам 2019 года в России будет произведено 3 млн 911 тыс. тонн свинины в убойном весе, и страна вышла на 5-е место в мире по выпуску этого вида мяса. Из-за насыщения рынка цена на продукцию свиноводства снизилась в сравнении с 2018 годом на 8%. Снижение цены повлекло за собой рост потребительского спроса, который несколько компенсировал потери. Дальнейшее развитие отрасли невозможно без увеличения экспортной составляющей.

Summary: At the end of 2019, 3 million 911 thousand tons of pork in slaughter weight were produced in Russia and the country came out on 5th place in the world in the production of this type of meat. Due to market saturation, the price of pig products has decreased, compared to 2018, by 8%. The decline in prices led to an increase in consumer demand, which somewhat offset losses. Further development of the industry is impossible without an increase in the export component.