Опыт Ассоциации племенного мясного скотоводства Алтая. Только вместе и только вперед!
— Владимир Александрович, расскажите немного об истории мясного скотоводства на Алтае.
— Специализированный мясной скот в нашем регионе появился в 60-х годах прошлого века, но развитие было волнообразным. В советское время завозили животных из Канады, США, Австралии, работали над улучшением скота. А вот в 90-х произошло затухание, перестали завозить импортную генетику — не было ни возможности, ни сил, ни, наверное, желания...
В начале 2000-х интерес к мясному скотоводству возродился: на уровне государства начали разрабатываться программы поддержки, на уровне энтузиастов начались первые бонитировки с серьезной выбраковкой животных, стали внедрять искусственное осеменение.
Думаю, «второго дыхания» отрасли не было бы без поддержки государства. Материально-техническая база к тому моменту оставляла желать лучшего.
Второй важный момент, который подтолкнул к развитию отрасли — заинтересованность самих животноводов. Да, на тот момент их было совсем немного — специализированное мясное скотоводство в общей структуре крупного рогатого скота занимало всего 2–2,5%. Мало кто знал о технологиях, в основном работали по старинке. Да и, что лукавить, некому было их внедрять.
У нас, однако, было абсолютное понимание, что движение вперед необходимо. И всегда проще это движение осуществлять совместными усилиями. Как говорится, «доброе братство дороже всякого богатства». Так, в 2011 году «костяк» краевых «энтузиастов-мясников» пришел к решению о создании организации, которая бы объединяла хозяйства не только на бумаге, но, главное, оказывала реальную помощь, стала бы локомотивом отрасли.
Первые десять лет новой истории активной работы с мясным скотом в крае использовалась исключительно своя, местная генетика. В итоге получили прибавку к средней живой массе коров всего около 10 кг, молочность и среднесуточные приросты тоже не радовали. В 2009 году завезли импортное семя, в 2011-м — взрослых животных для обновления собственных стад, в 2013-м подсадили первые эмбрионы канадской селекции. И уже за первые пять лет увидели другую интенсивность роста: коровы стали «больше» на 50 кг, среднесуточные привесы на откорме увеличились практически на треть, выросла на 30–40 кг молочность коров.
— Чем живет ассоциация сегодня?
— За годы своей деятельности наша ассоциация стала центром, координирующим работу по переводу мясной отрасли региона на современные промышленные рельсы. Мы оказываем хозяйствам и фермерам конкретную профессиональную помощь в выборе технологии содержания, кормления и разведения крупного рогатого скота мясного направления продуктивности, а также помощь, связанную с процессом организации и ведения мясного скотоводства в повседневном режиме до получения и реализации конкретной продукции. Одновременно с совершенствованием организации ведения мясного скотоводства ассоциация помогает хозяйствам в подборе и реализации племенных животных и внедрении самых современных технологических систем.
Сегодня животноводческая отрасль испытывает кадровый голод: в каждом хозяйстве наблюдается нехватка высококвалифицированных специалистов. Поэтому ассоциация взяла на себя роль активного помощника. Специалистами объединения ведется ряд важнейших работ: комплексная оценка животных, внедрение новых технологических процессов, селекционная и племенная работы в хозяйствах.
Централизованный подход к ведению мясного скотоводства, в том числе прозрачность учета, селекционных индексов и генетического потенциала, дал толчок к интенсификации развития отрасли мясного скотоводства на Алтае.
— Насколько актуальны импортные гены для улучшения местных мясных пород?
— Очень важны! Объясню на своем опыте: необходимо постоянно проводить анализ. Благодаря постоянному мониторингу мы получили более массивных животных с хорошей интенсивностью роста, научились правильно откармливать. Нашли своего покупателя на элитные мраморные части животного. И тут встал вопрос: а нужна ли нам такая живая масса, если более мелкое животное при интенсивном откорме начинает раньше накапливать жировые прослойки? Теперь нас заинтересовало ускоренное получение мраморности. Но совершенно точно могу сказать, что как только генетический материал перестает «гулять» по миру, происходит затухание племенной работы. Поэтому, если мы хотим видеть улучшения в селекции, импортные гены, несомненно, важны.
— Существует ли опасность инбридинга в отечественном мясном скотоводстве? И если да, то какая работа проводится во избежание подобных явлений?
— Одна из задач грамотного селекционера — избежать инбридинга, который может привести к необратимым процессам, таким как уродство, слабые телята, и другим летальным и полулетальным исходам в последующих поколениях.
И чем локальнее, ограниченнее порода, тем эта задача более актуальна. В России десятки мясных пород, в Алтайском крае их разводится четыре. И одна из них, казахская белоголовая, уже ограничивается 5–6 линиями. При разведении ее в чистоте появляется высокая вероятность инбридинга. Если в галловейскую, абердин-ангусскую или герефордскую породы мы можем с легкостью прилить новые линии из-за рубежа, то с казахской завоз использовать не можем.
Для таких пород, чтобы избежать самого тесного инбридинга, остается только выход в виде прилития крови других, родственных пород. В идеале следует использовать несколько линий на небольших группах животных и потом из этих групп проводить отбор лучших животных и вливать их в локальное стадо. По-другому никак.
Но поглощать локальные породы другими ни в коем случае нельзя. Они представляют огромный интерес: отлично проявляют себя в суровых климатических условиях, показывают достойную продуктивность.
А вот в таких породах, как герефордская, инбридинг маловероятен. Если, конечно, он не носит стихийный характер, когда на ферме не отслеживают генеалогию стада, не обращают внимания на производителей.
— Назовите пожалуйста основные ценные характеристики местных мясных пород — с точки зрения качества говядины и из экономических соображений.
— Наша казахская белоголовая порода несколько мельче герефордской. Соответственно, немного уступает в среднесуточных приростах. С другой стороны, у нее значительно выше резистентность, коровы обладают лучшими материнскими качествами, способностью адаптироваться к сложным климатическим условиям, скудным кормам. И в этом явное преимущество породы. Второй момент: мы в свое время были уверены, что по вкусовым качествам стейки из мяса казахской белоголовой породы уступают своим старшим мраморным «братьям» — герефордам и абердинангусам. Каково было наше удивление, что на каждой «слепой» дегустации гастрономическую победу одерживали стейки именно нашей местной породы.
Так что потребительские свойства также можно отметить в положительных характеристиках казахской белоголовой.
— Каким образом можно повысить рентабельность мясного скотоводства, на ваш взгляд?
— Для начала нужно определиться с тем, что такое рентабельность в специализированном мясном скотоводстве. В первую очередь это нагрузка на человека, на технику, которой вы обладаете, поля и загоны, которыми обеспечены. Если нагрузка несовместима — вы в минусе. Второе: генетика, качество вашего стада и кормление. Это уже среднесуточные приросты, выход телят на 100 коров. Если вы заготовили плохие корма — вы в минусе. Если у вас шикарный сбалансированный рацион, но плохая генетика — вновь минус. Поэтому только соблюдение всех условий дает рентабельность.
Третье: маркетинговая часть и стратегия реализации. Если вы реализуете телят «тощуком», это одна цена, а вот после откорма — другая. Реализация племенного поголовья — третья. Главное — понять, какая цель стоит перед собственником. Чтобы сделать рентабельным товарное хозяйство, можно снизить затраты на племенную часть работы, время окупаемости снижается. Если стоит цель сделать реализацию племенными животными, время окупаемости, конечно, увеличивается, зато и прибыль там другая, другая экономика.
— Существуют ли новые стратегии качественного развития генетических ресурсов российского мясного скотоводства?
— В последние годы в мясном скотоводстве все больше начинают внедрять искусственное осеменение. Это позволяет быстро и планомерно получать животных по желаемым линиям, продуктивности и другим важным качествам. Сегодня мы пошли дальше. Помимо активного внедрения в стада генетики выдающихся отцов, стали подсаживать эмбрионы от высокоценных родителей. А это уже совершенно другой этап селекции. Причем речь не только об эмбрионах, завезенных из-за рубежа, но и о полученных в элитных племзаводах России. Таким образом, мы множим достижения нашей генетики.
Стратегии развития зачастую идут от энтузиастов, фанатиков своего дела. Именно они привозят в хозяйства технологии, внедряют инновации. Наверное, хотелось бы большего взаимодействия бизнеса и государства. При совместном движении достижение результата только ускорится. На сегодняшний день в России специализированного мясного скота, если брать в разрезе общего поголовья крупного рогатого скота, не более 15%. Казалось бы, цифра совсем скромная. Но в 2000-х она не превышала и 3%! Так что рост заметен, хотя мы еще далеки от пика.
— В чем, на ваш взгляд, секрет такого динамичного развития?
— Во-первых, идет естественный селекционный процесс в молочном секторе, когда генетика улучшается, повышаются продуктивные качества. Сельхозпредприятия увеличивают валовый объем молока, порой не наращивая численность стада, а даже и сокращая его. На место выбывших коров, учитывая политику продовольственной безопасности, рано или поздно приходит новое животное. И зачастую это представитель именно специализированного мясного скота. Логика простая: по птице и свинине Россия более или менее вышла на уровень самообеспечения.
С говядиной пока все гораздо скромнее.
Второй момент, способствующий развитию отрасли, это, как ни парадоксально, отсутствие кадров на селе. Для функционирования мясной фермы необходимо в разы меньше сотрудников, чем, например, для молочной.
Когда в 2000-х годах в Алтайском крае начались первые шаги к возрождению специализированного мясного скотоводства, его доля в общей численности крупного рогатого скота варьировала на уровне 2–2,5%. Во многом отрасль оживилась благодаря федеральным и региональным программам поддержки.
Без этого рывка не случилось бы. Сейчас в крае одни из лучших племенных стад герефордов и казахской белоголовой пород за Уралом. По сути, наши хозяйства не могут в полной мере обеспечить весь спрос, при этом реализуется до 1500 племенного и до 1000 чистопородного молодняка в год для разведения по России и странам СНГ. Основные породы, как я уже сказал, — герефордская и казахская белоголовая.
Также в породном составе 3% абердин-ангусской и полпроцента галловейской. Несмотря на стабильный спрос, вызывает опасение программа регионализации. У нас чистые стада, но мы не можем продавать заинтересованным фермерам из регионов, не попадающих под эту программу.
Что касается рентабельности, то тут все всегда решает математика и серьезный подход. Прежде чем выбирать для себя направление и путь развития, необходимо оценить реальные возможности: имеющуюся кормовую базу, генетику, специалистов и т.п. И только тогда решать, идти по интенсивному или экстенсивному пути. Но ключевое слово здесь «идти». Без движения нет жизни и успеха, а значит, и рентабельности.
Беседу вела Ю. Шешенина
Количество показов: 3346
Автор: Ю. Шешенина